Мы уже писали об постапокалиптической коллекции мотоэкипировки Icon 1000 и одном из мотоциклов, построенном в её поддержку. Но не исключено, что после Глобальной Катастрофы уцелеют не только те, кто предпочитал чопперы всем остальным мотоциклам.
Почти наверняка, укрывшись в складках местности, после конца света на свет выползет и некоторое количество выживших спортбайкеров. И если им посчастливится найти бензин, то не трудно догадаться, чем они займутся.
Создатели Icon 1000 показали своё видение «крысы» на основе спортбайка. Миссия почётного донорства была предложена Kawasaki ZX-7 1994 года, который после серии операций стал носить гордое имя Thunder Chunky (Громовой Крепыш).
Перво-наперво строители Крепыша совершенно справедливо решили, что без хорошей подвески на дорогах Нового Мира делать нечего. И раскошелились на вилку Ohlins R&T «перевёрнутого» типа и полностью регулируемый амортизатор Mega-Clicker от того же производителя.
Лишний вес ещё никому не приносил пользы, так что некоторые детали, а именно кронштейны подножек, траверсы, и даже рычаги, были заменены на более лёгкие и прочные. Своё штатное место на чёрных кованых колёсных дисках Assault заняли покрышки Dunlop D616 с развитым рисунком протектора — они должны обеспечить должное сцепление на асфальте любого качества.
Весь список изменений, проделанных с потрохами двигателя, остался секретом — для дезориентации потенциального противника, конечно же. Но глушитель Leo Vince ясно даёт понять — двигатель до переделки и в подмётки не годится тому монстру, что теперь скрывается за боковым пластиком. Пластик, кстати, тоже был заменён. Аскетичная серо-белая окраска вполне могла бы сойти за пиксельный камуфляж, если бы не жёлтые наклейки на хвосте и жёлтые же ветровое стекло и защита фары от камней, обрамлённая внушительным бугелем. Очевидно, жёлтый цвет был выбран для того, чтобы увеличивать бодрость духа пилота Крепыша — вряд ли постапокалиптические пейзажи будут весёлыми.
Резюмируя — создатели проекта потрудились на славу. Мотоцикл по-настоящему радует глаз. Даже если глаз остался только один.
