|
|
Жизнь на дне
Все мы, шестеро, – на легких эндуро Honda XR250. Народ стреляный – у каждого за плечами не один экстремальный тур. Когда готовились к путешествию (начали почти за год до выезда), большую часть времени «медитировали» над картой Центрального Казахстана. Изучив несколько карт Аральского моря, получили абсолютно различные версии, касающиеся границ акватории: на одних перешеек существовал, а GPS-вариант показывал, что никакого перешейка не существует – море как бы вовсе и не пересыхает...
Но почему, спросите, нас понесло на Арал? А потому, что каждый хотел попасть в дикие места, покататься по песку. К тому же, проехав не более 1000 километров с севера на юг, попадаешь в абсолютно разные климатические зоны.
Забегая вперед, скажу, что на реке Илек, на границе России и Казахстана, мы пережили ночные заморозки, а через пару дней «плавились» в песках при почти полсотни градусов в тени. Манила и история края: по тем местам когда-то проходил знаменитый Шелковый путь. А вдруг повезет, и мы наткнемся на материальные памятники той эпохи?.. Места, где кипела жизнь, превратились в пустыню. Их нужно увидеть. Тем более, что в книгах, которые мы перелопатили, говорилось, что на следы той цивилизации в пустыне напасть можно... Вот за этим и поехали. И нашли: не так мало. К примеру, часто видели в стороне от дорог и жилья старинные мазары – захоронения, украшенные камнями, изрезанными арабской вязью, натыкались на древние склепы...
Российско-казахскую границу пересекли в районе Акбулака, что на юге Оренбургской области, в тот же день пролетели Актюбинск. Дальше наш путь лежал через перевалы Мугоджарских гор – их считают самыми южными отрогами Урала. О дорогах с покрытием здесь уже можно забыть, по крайней мере, на пару недель, за которые мы рассчитывали пройти закольцованный путь. Нитка маршрута, равно как и график движения, весьма приблизительные: плюс-минус несколько сотен километров, уточняли направления, как у нас повелось во всех предыдущих экспедициях, – «по ходу пьесы». Что логично: планируя путешествие, абсолютно не представляешь, сколько километров – 20 или 200 – сможем преодолевать за день. И найдем ли бензин. Ведь большую часть пути, а это около 2000 километров, предстояло пройти по проселкам, а какие они здесь, известно – песок...
Горы увидели издалека. Чтобы их пройти, надо пополнить запасы воды, продуктов, горючего. Заехали в первое попавшееся на пути село – Мугоджарское, нашли главную улицу, ведь обычно на ней располагаются магазины. И первым, кого встретили, был местный участковый милиционер. В Казахстане всех блюстителей порядка нынче именуют полицейскими, однако вывеска на его домике-отделении сохранилась старая – «Милиция». Справился куда, зачем едем и тут же:
– Местные не обижают? Если что – сразу ко мне. А мотоциклы оставьте здесь – отсюда их никто не уведет. Ступайте в кафе – вас покормят.
Его беспокойство по поводу нашей безопасности слегка напрягло: кто, чем и как может обидеть бригаду здоровых мужиков?.. Все прояснилось позже.
А пока в кафешке за наш столик подсел местный рабочий. Поговорили про жизнь вообще, вспомнили времена СССР – собеседник тогда работал тренером в ДОСААФ. Не прочь бы и сейчас погонять на мотоцикле, но не до того.
– Хорошие были времена, жаль, что Союз распался, – повздыхал случайный собеседник и, прощаясь, пожелал нам счастливого пути.
Горы Мугоджары невысокие, однако после пройденных нами степных пейзажей выглядели впечатляюще. Все ждали, когда пойдут барханы... И не сразу поняли, что произошла смена декораций: на песке росла зеленая трава и даже цветы! Очень много цветов и разных! Встречались даже кусты в рост человека, издали смахивающие на мексиканские кактусы. Все это – особенная красота, считай, тебе повезет в жизни, если увидишь ее вживую. Мы ведь ожидали встретить выжженную беспощадным солнцем пустынюѕ Старый казах объяснил, что обычно уже в июне вся растительность выгорает, а нам в самом деле повезло: «В это время пустыня цветет всего раз в несколько лет – так происходит, если зимой выпадет много снегаѕ» Так мы еще и счастливчики!
Пекло зноя обрушилось еще до Шелкара. Шелковый путь проходил через него, караваны останавливались на отдых здесь, на берегу большого пресного озера. Местный пляж показался нам раем, а его влага стала спасением, ведь в середине дня жара раскаляла воздух до 40, а однажды термометр в тени мотоцикла показал 47°. Нас выручала газированная вода из полиэтиленовых бутылок – покупали ее упаковками. Пили и днем, и ночью. Наши организмы теряли влагу через кожу и до такой степени интенсивно, что бегать «до ветру» надобность отпала – в течение суток не возникало и позывов. Вроде бы удобно – можно ехать без лишних остановок. Однако стали опасаться, что к концу пробега за ненадобностью могут атрофироваться иные органы, а что всего неприятнее – первичные мужские признаки.
Мы стали пить еще больше, усугубляли пивом – его в поселковых магазинах полно в холодильниках. И все обошлось.
А вот из колодцев не пили ни разу, хотя и не проехали мимо ни один. В песках это не просто место с водой, а географическая точка – как город или поселок. Останавливались у колодцев Кыргызказган, Косшинырау, Кузкудук, Торткудук и еще нескольких безымянных. Во всех вода грязная, а в некоторых настолько, что из опасения подхватить какой-нибудь вирус, ею боялись просто вымыть руки.
Поневоле приходилось заезжать в населенные пункты. Это случалось не часто – район-то малонаселенный. Легко общались с пожилыми казахами – те свободно говорят по-русски: кто-то служил в нашей общей тогда армии или же работал с русскими специалистами. Они искренне интересуются всем, что происходит в нашей стране. А вот с теми, кто помоложе... Наш язык знают плохо. Пару раз возникали неприятные ситуации. Подъезжаем к магазину, и через несколько минут вокруг мотоциклов собирается толпа подвыпивших парней. Одни тянутся, чтобы примерить шлем, очки или перчатки, а самые любознательные нажимают кнопки GPS: «А что, нельзя?» В каких-то случаях ощущаем затаенную агрессию. И старались побыстрее свинтить.
Другое дело, всем нравились наши Honda. От местных только и слышали: «Продай мотоцикл!» или «Меняемся на «Жигули»! Или просто одобрительное: «На таком только и гонять сайгу»... Что же до рогатой дичи в тех местах, то кроме ее следов мы ни одну особь не встретили. Но видели браконьеров. Одна парочка была на «Иже» и с «калашниковым». Может, из-за таких только следы зверя мы и видели...
От Базоя начинался интереснейший участок пробега: должны были проехать по обнажившемуся дну Аральского моря. В этом поселке газовиков, по сведениям предыдущей мотоэкспедиции нашего журнала, мы гарантированно могли пополнить запасы горючего. Без него – никак: предстоял первый длительный автономный переход. И, считай, вслепую.
Если ориентироваться по бумажной карте, никаких дорог до Аральска не существует, а GPS снова показывает: здесь повсюду водная гладьѕ Взяли дополнительно по пять литров бензина на мотоцикл – чтобы на случай «непрохода» вернуться обратно в Базой. Ближайшая точка на берегу моря – мыс Шевченко, к нему и направились. Бывший берег, а теперь часть ландшафта, оказался высоким обрывом (в народе – чинк), с его высоты на горизонте глаз еще достает голубую полоску отступившего моря. Перед нами раскинулся гигантский пляж и точки на нем: если их рассмотреть в бинокль, – корабли, больше десятка судов, от которых береговая линия сбежала на километры.
Съехать вниз, на дно бывшего моря, оказалось не таким уж простым делом – поблизости съезда не нашли. Только через десять километров выскочили на заброшенный причал, на который вела изуродованная, словно после подрывов, «бетонка». Суда, привязанные тросами к пирсу, составили фантастическое кладбище погибших кораблей, оказавшихся навечно в песках. Следов от машин на песчаном дне отступившего моря многоѕ Нас интересовало направление на Бугунь, что на берегу Сырдарьи. Если и существует перешеек, то найдем ли переправу через реку? Ведь надо попасть в Аральск.
Повезло – на следующий день уже стояли на дамбе, разделяющей две акватории – Северный Арал и Южный Арал: теперь это два моря. Здесь шлюзы, через которые лишь мизерная часть вод Северного моря попадает в Южное. Первое пополняется водами Сырдарьи, второе питается от Амударьи. По прогнозам специалистов, через несколько лет уровень Северного значительного поднимется. Но что тогда будет с Южным? Еще сильнее обмелеет?
Дамба – самая южная точка путешествия, дальше наш маршрут вел на север. В этом переломном месте на берегу Сырдарьи решили устроить день отдыха – все устали. Да и не зря же везли навороченный спиннинг!
Два часа забрасывали блесны – и ничего. Результат снизил нашу самооценку. Но не надолго. Ближе к вечеру под пиво наблюдали закат и то, как местные рыбаки-браконьеры перегородили сетями реку. Когда у нас закончилось пиво, браконьеры вытаскивали пустые снасти. Рыбы здесь нет, успокоили мы свое самомнение и уснули.
Но рыбки хотелось. Вот почему завтракать решили не здесь, а в Аральске – и пересекли по понтонному мосту Сырдарью. Нашли самое приличное с виду кафе, естественно, заказали рыбные блюда. На вопрос, рыба морская или речная, официантка ответила вопросом:
– А где вы здесь увидели море?
«Не судьба», – смирились мы, дожевывая дальневосточную треску не первой свежести. А ведь когда-то здесь был портовый город, и дары моря развозили отсюда в глубь большой тогда страны...
Приаральские Каракумы. Сие конфетное название у местных не в ходу. В народе район именуется не столь безобидно – Долиной смерти. Это одна из наших целей – проехать по Долине от Аральска до Актюбинска. Пару километров по асфальту – но вот он оборвался у автомобиля милиционера с полосатой палочкой.
«Как дела? – начал издалека. – Вы в курсе, что дорога платная?» – «А как же, мы, разумеется, в курсе! Но мы – экспедиция, а вы в курсе, что экспедиции во все времена оброком не облагаютсяѕ» Слово за слово – узнали, что «следующие 400 километров нет ни дороги, ни заправок». Тем более, за что же с нас брать деньги?
Эта дорога на карте отмечена как республиканского значения, она даже когда-то была частично асфальтированная. Сейчас же дальнобойщики ее объезжают: ямы здесь шире, чем колеса их КамАЗов, так что даже если и едут, то все больше слева и справа от полотна, по песку. Вместе с тем, на одном из участков в том же направлении проходит часть былого Северного Шелкового пути, так вот иные водители большегрузов предпочитают двигаться по нему... У милиционера справились, найдем ли бензин, если отклонимся восточнее от трассы на сотню-другую километров? Тот аж обалдел: «Х...ли там делать? Там даже птицы не летают!»
Ответ принят, его формулировка прозвучала предельно вразумительно.
Через 200 километров движения по той самой республиканской трассе, когда стоять на подножках мотоцикла уже было в лом и мы все чаще стали «ловить» кочки и ямы размером с открытые люки, увидели спасительное кафе. Хозяин точно рассчитал: коммерческий успех заведения здесь обеспечен. Он, как принято у казахов, поприветствовал нас на пороге словами прощания: «Счастливого пути!». Молча, не сговариваясь, мы стянули с ног мотоботы и разлеглись вокруг подозрительно низенького столика. Это было вовсе не кафе, как обозначено на вывеске, а чайхана. Разговорились... Нам любопытно: почему эта местность получила столь зловещее название – Долина смерти? Чайханщик уселся с внучкой на коленях на обычный стул, не спеша и своеобразно, на свой торговый лад, поведал историю:
– Во времена СССР здесь не было коммерции, никто не мог открыть чайхану, где путники могли бы отдохнуть, поесть. А ведь зимой, когда морозы «за сорок» и в твоей машине закончился бензин или мотор подвел, шансов выжить мало. Добраться отсюда до людей пешком невозможно...
Похоже, название долины и теперь не утратило смысла. Нынешней весной, в марте, в этих местах погибли двое узбеков – их КамАЗ на плохой резине не смог въехать по подъему, и они замерзли.
Я спросил хозяина: при Советской власти здесь жили лучше или лучше стало сейчас? Собеседник не затруднился ответить:
– Раньше были совхозы – и у всех была работа. Сейчас нет ни работы, ни денег.
Путешествие подходило к концу, а мы так и не выполнили предписание таможенников – в течение пяти дней после пересечения границы отметиться в миграционной службе. Отнюдь не лень стала причиной столь злостного нарушения правил нахождения на территории Казахстана. Все банальнее – не застали на месте начальника миграционного отдела Аральска: прихватив печать, он уехал в Кызыл-Орду. Тогда мы, как законопослушные туристы, специально, хоть и не планировали, заехали в Актюбинск – чтобы все же проставить необходимую отметку в документах. Здесь-то нас и просветили, наивных простаков: если нет отметки в документах, сделанной при пересечения кордона, по закону мы должны быть подвержены депортации! А с этим следует конфискация мотоциклов. Что означает: своим ходом мы уехать уже не можемѕ Спасло только то, что мы представляли российский журнал «Мото»ѕ Всего-то на утрясание формальностей потеряли часов пять.
Но в этот раз на таможне нас попросили выложить все вещи из сумок мотоциклов – досмотр на предмет провоза наркотиков и оружия. Пришлось разворачивать спальные мешки, палатки... Приветливый таможенник попытался сгладить не совсем приятную процедуру: «Так положено».
Вскоре мы мчались уже по родной земле.
|
