Началось все как обычно, с заседания в кабаке. Вернее, даже раньше. Когда персонаж, именуемый в дальнейшем Назар-бабай, вычитал где-то в «этих ваших энторнетах», что есть такое озеро Каракуль (ударение на «у». Это вам не бараний мех), то есть, Черное озеро, лежащее где-то в горах Таджикистана, на которое, как бы, не плохо было бы сгонять. Оно такое все загадочное и появилось, по всей видимости, на месте кратера, возникшего от удара метеорита.

Далее, уже в кабаке, за кружкой пенного все это было озвучено прочим потенциальным соучастникам, которые, вероятнее всего, могли бы согласиться переть пять тысяч километров к черту на рога, чтобы посмотреть на лужу в горах.

Потенциальные соучастники, оказалось, немножко еще помнят школьный курс географии, и после досконального изучения гуглокарт пришли к выводу, что это, в общем-то, Памир, и что было бы клёво, в принципе на него посмотреть, тем более, что на тот момент он казался чем-то столь же эфемерным, недоступным и из книжек, как Луна, например.

В дальнейшем выяснилось, что, чтобы доехать до этого самого Каракуля, да и вообще, проехать по Памиру, надо брать направление на Памирский тракт.

Памирский Тракт — это такая дорога, которая ведет из столицы Таджикистана — Душанбе — в столицу Горно-Бадахшанской автономии, Хорог, и потом в киргизский Ош. Полторы тысячи километров адских пердей через горы со всеми вытекающими. Умный интернет рассказал, что этот самый тракт является самой высокогорной дорогой на территории бывшего СССР и вообще одной из самых высоких проезжих дорог, доступных для гражданского транспорта в мире. Непосредственно высокогорный кусок — это семьсот с гаком километров от Хорога до Оша, который как раз и проходит через сам Памир.

Собственно, как писал кто-то из старых мотопутешественников, в каждом путешествии должна быть идея, пусть даже самая дурацкая. В наших больных мозгах идея нарисовалась самая что ни наесть идиотская, а значит жизнеспособная: проехать весь Памирский тракт.

Вроде бы, ничего идиотского, однако же, если посмотреть на картину в целом, то выходит, что, чтобы проехать по нужной дороге, надо отмахать почти пять тысяч до нее и потом еще столько же обратно.

И вот, в назначенный день, накопившись на трассе М6, банда в составе четырех человек выдвинулась в сторону неизвестной Средней Азии, страны солнца, верблюдов, гастарбайтеров и гор с пустынями.

По России

Если дело начинается с дождика, значит, все сложится удачно, и именно так все и случилось. Уже где-то в Рязанской области дождик оставил нас в покое, выглянуло солнышко, и мы принялись разоблачаться, отстегивать подстежки от курток, стягивать с себя термухи. Ну, короче, на юг же едем. Вот, Курлабек-ака сверкает красными труселями.

Чтобы не путаться, попробую представить соучастников. Чтобы не нажить себе всяких ненужных неприятностей и вообще лучше прочувствовать колорит посещаемого места, мы решили мимикрировать. Так что все четыре репы были как следует подстрижены налысо (ну или почти) и не бриты.

Назар-бабай (слева). Бабай, потому что самый главный аксакал, идеологический вдохновитель, пинатель всех остальных ленивых и неторопливых, и вообще, директор.  Гога Гоги-ака. Он же Иванов-ака. Оба имени подобраны специально, чтобы местные ни за что не догадались, что Гога — не узбек. Ака, по-узбекско-таджикски, значит брат. Короче, без палева.

Первая ночевка пришлась на окрестности города Борисоглебска Тамбовской области. 

Ничего особенного в ночевке не было, нашли спуск с дороги, зарулили в лес, вроде как даже рядом с речкой. Лес, кстати, очень клёвый. Сухой, с песчаным грунтом и очень толстым слоем лесной подстилки. Раскидали палатки, достали запасы, отужинали традиционным для нашей компании жарким из банки и улеглись спать.

Пластилин-батыр (слева). Пластилин — потому что зовут его так в миру и в сети, а батыр — это значит богатырь. Конспирация соблюдена. Курлабек — дятел клавиатуры и писатель сего опуса.

Утро началось с завтрака? Вовсе нет. Утро началось традиционно, а традиции надо блюсти. И, помимо поедания жаркого в первый вечер, нам ну просто необходимо было потаскать мой мотоцикл на руках. Как-то так выходит, то в каждом нашем путешествии второй день начинается именно с этого. Вчера вечером я пролетел к месту стоянки на крыльях любви к палатке, и особенно пиву, и слегка под горку, а вот обратно на дорогу с утра пришлось выбираться на голодный желудок, и, главное, обратно в горку. Про песок и пятнадцать сантиметров лесной рыхлой подстилки из пожухлой сухой хвои и шишек я уже упоминал, в общем, хорошо, что нас было четверо. Вытащили репку!

Традиционно же для наших путешествий, это был крайний раз, когда кого-то пришлось таскать на руках.

Пластилин-батыр и баран (баран справа)

После наисытнейшего завтрака в придорожном кафе «Баку», мы перестали питаться всякими бич-пакетами и подножным кормом и начали нормально кушать в правильных кабаках.

Дальше началась дорога. Та, которую все так ждали. Мы ж на юг едем, елки уже надоели, хотелось уже свободы, чтобы можно было орать в шлем «эгегей» и прочие восторги.

А впереди был город-герой Волгоград. Разумеется, не заехать на Мамаев курган было просто нельзя, тем более в преддверии 22 июня.

Пытаться рассказать о комплексе и передать ощущения атмосферы, царящей там, просто невозможно. Я, честно говоря, не был готов к такому. Поистине великое место, построенное людьми, действительно гордящимися своей Родиной и Великой Победой. Обойти весь комплекс мы не смогли — поджимал график, но часа полтора-два мы смогли побыть там. Дальше мы направили свои колеса в сторону города имени конца Волги. Бишь, в Астрахань.

После плотного трафика Волгограда, дорога на Астрахань дала выдохнуть. Прямик через степь, хороший асфальт и бесчисленное количество мошкары. Все встречные и поперечные машины оборудованы мухобойками — мелкой сеткой, натянутой перед решеткой радиатора. Очевидно, без такого тюнинга, после километров трехсот-пятисот можно будет смело менять радиатор из-за его полной воздухонепроницаемости.

Время остановок на попить-покурить сократилось буквально до десятков секунд, потому что ровно через пять секунд после того, как ты зафиксировался в пространстве, мошкара облепляла рожу и прочие части тела плотным ковром. Если рот открыть, можно, в принципе, и покушать сразу.

Была даже выработана специальная технология надевания шлема «я бегу по выжженной земле, гермошлем захлопнув на ходу». Мошка мелкая, но туповатая, поэтому определяет местоположение жертвы секунд через пять после того, как тело перестало двигаться. Поэтому шлем на изготовку, молниеносный бросок метров на пять-семь в сторону, взмах шлемом, чтобы оттуда выдуло всех, кто туда уже набился, шлем на голову, визор захлопнуть и только потом застегивать веревочку.

К вечеру доехали до Астрахани. Ночевку искали уже впотьмах, по GPS. Ериков — заболоченных русел впадающей в море Волги, вокруг города сотни, вставай хоть на первом попавшемся. Гладко было на бумаге, вернее, на экране навигатора.

После полутора часов скитаний по темным дорогам, нашли как раз то, что надо: заболоченный ерик с диким количеством мошки и лягушек, которые беспардонно ходили по ногам и душераздирающе квакали всю ночь. А назавтра Россия уже кончилась.

Назар-бабай, как обычно, подорвался раньше всех и довольно долго пытался распинать остальных участников концессии. Те, соответственно, не распинывались и продолжали спать. Сработал только один призыв: «Кто хочет собирать манатки под дождем, может спать дальше».

Концессия подорвалась и быстренько, минут за пятнадцать, упаковалась. С запада на нас шел черный как ночь грозовой фронт. Байкерская мудрость гласит, что лучший вид на грозу — в зеркала заднего вида. Поскольку путь наш лежал строго на восток, мы натянули дождевики, показали грозе дулю и поперли в нужную нам сторону — к границе.

Традиционно объехали все фуры и легковушки по обочине, мужику с автоматом на КПП вежливо объяснили, что мотоциклисты — без очереди, и въехали на территорию погранперехода «Караозек». Вот, собственно, и настал своего рода эпохальный момент, когда кончается «дорога в путешествие» и начинается собственно оно — путешествие.

Казахстан

Речка Кигач — граница России и Казахстана. Здесь наши, на том берегу дружественные казахи.

Надо сказать, что приграничный Казахстан — довольно унылое зрелище. Изредка попадается всякая скотина, нефтяные вышки и «ослики», аулы с мазаными кизяком стенами и кладбища, которые больше напоминают какие-то деревни с избушками. 

Первый «импортный» город, который нас встретил, — Атырау.

С дождиком, который играл с нами наперегонки весь день, мы таки разошлись разными дорогами, зато вместо него пришел ветер, да такой, что даже завалил с подножки груженый «трансальп».

Казахстан вообще показался какой-то третьей планетой. Жизни нет, растительности нет, населена роботами. Огромные площади малопригодной для жизни и земледелия земли, которую ну совершенно невозможно использовать для чего-либо. Людей тоже как-то встречается не шибко.

Вечером нас ждал чудный город-аул Кульсары, в котором, среди пасущихся по обочинам верблюдов и коров, мы таки нашли чайхану, в которой удалось заночевать. За несусветные деньги, в размере 180 рублей на лицо, нам была предоставлена комната с четырьмя койками и свежим бельем, еще рублей по 30 мы отдали за стоянку моциков и за столько же примерно нам открыли душ. Ну а холодное пиво — это само собой разумеющееся.

Утром мы направили ласты в сторону казахско-узбекской границы.

На заметку нашим последователям: выезжать надо рано. Во-первых, с утра не так сильно шкварит с неба, а во-вторых, солнце, как я уже говорил, падает быстро и очень рано. В восемь уже темно. Так что подъем в полшестого и алга. То есть, вперед.

Здесь, уже почти в середине Казахстана европейской культуры практически не ощущается. Остановились заправиться и пообедать в аутентичной чайхане.

Вкуснейший бешбармак нам приготовила хозяйка. Наверное, на четверых половину барана мы стрескали.

После Бейнеу страна Казахия повернулась к нам задом. От города до узбекской границы примерно 80 километров. Вот только асфальт там положить видимо забыли.

Почти сотня километров ужасной грунтовки, почти полностью раскатанной фурами в мелкую-мелкую гребенку, на которой мотоцикл стремится самоликвидироваться на мелкие кусочки, а картинка в глазах размывается до состояния разноцветного пятна. Вибрации невероятные.

Спасаться пришлось только скоростью. Где-то на 80 км/ч мотоцикл выходил на глиссирование по верхушкам гребенки и вибрация почти пропадала. Вот только одно дело дубасить по такой «стиральной доске» на каком-нибудь легком эндуро, а другое — на груженой корове. В общем, как только мотик переставало трясти, он тут же переставал управляться.

Естественно, все по очереди чуть не поубирались. Я — потому что на пухляке чуть не въехал в зад Назар-бабаю, потому что тот решил затормозить. Назар-бабай — потому что решил затормозить на пухляке, потому что у него отвязалась канистра с водой. Гога — потому что все время дубасил впереди и пытался нас сфотографировать, а Батыр — просто потому что гладиолусы. В общем, с матюгами и полными штанами кирпичей мы таки добрались до границы.

На улице крепко за сорок, солнышко светит четко в макушку, спрятаться от солнца негде: так как все места с тенью заняты гроздьями узбеков. Кстати, я именно там понял, почему все эти восточные товарищи так любят сидеть на корточках: потому что иначе целиком в тень тело попасть не может. А в такой позе достаточно пятачка полметра на полметра. Ну так и сидят везде, по привычке.

Солнечный Узбекистан

Граница перешлась хоть и не быстро, но уверенно. Вся засада узбекской границы в цветущей буйным цветом бюрократии. Надо заполнить две таможенные декларации, в которые надо внести все имеющееся бабло до копейки, всевозможные видео- и фотокамеры, транспортное средство и кучу всего еще записать. Побегать по разным окошкам и записаться у разных дядек во всевозможные тетрадочки, потом поймать погранца, чтобы он поставил штамп о въезде в паспорт, и, при желании погранцов, произвести разной степени щепетильности досмотр ТС (в вариациях от «проезжайте» до «разбираем все вещи и частично мотоцикл, несем на рентген, нюхаем собачкой»).

А еще мы поменяли денежку. Я пошел менять десять тысяч на двоих. Меняла посмотрел на меня мутным взглядом, и спросил: «мож, пакет дать»? Я шутки юмора не понял и отказался. Выдал он мне примерно вдвое больше того, что снято на этой фотографии.

Главный бонус гостеприимного Узбекистана заключался в том, что там была дорога! После адовой грунтовки с гребенкой хотелось только или сдохнуть, или на асфальт.

Пустыня. Солнце. Почти полное отсутствие населенки. Железка в километре справа, идущая вдоль дороги, и она — дорога. 132 (сто тридцать два километра) без единого поворота вообще. А потом один поворот и еще 120 километров прямика.

Город Кунград оказался несколько дальше, чем мы предполагали, да и дорога окончательно испортилась на подлете к городу. Колеи в асфальте местами были такие, что я ехал и думал, как бы не зацепиться подножкой за ее верхнюю кромку.

Влетели в город уже затемно. Наверное, час проблуждали по окраинам в поисках бензина. В Узбекистане с ним вообще проблема. Гога, со своим супер-мега-туринговым баком в 15 литров, вообще ехал уже на парах. На единственной заправке, которую мы нашли, бензина не нашлось вовсе, только газовый конденсат, которым даже костер разжигать — последнее дело, а вторая заправка оказалась газовой.

Отыскали мотель. Парень, вышедший по местной традиции нам навстречу, ответил на все вопросы правильно, чем нас ужасно порадовал!

Переночевать есть? — Есть!

Поужинать есть? — Есть!

Пиво холодное? — Холодное!

Мотики есть куда спрятать? — Есть!

О цене даже спрашивать не стали. В результате вышло что-то около 200 рублей с носа — стандартная такса. Мотики в гараж, шмотки в комнату, рожу умыли и в кабак. Есть еду и пить пиво.

Наутро нам был обещан бензин в нужном нам количестве. Вся наша банда, как выяснилось, была способна взять на борт 100 литров бензина, включая баки и прочие канистры. Так, центнер мы и взяли. Тем более, что до Бухары нам обещали двести километров совершеннейшего ада в плане дорог. Заправка нашлась тут же, в мотеле.

Денег с нас, незнающих, слупили вдвое от обычной цены на бензин (правда мы тогда еще не в курсе были), а качество самого бензина вполне достоверно иллюстрируется внешним видом «топливозаправочного комплекса». Короче, бензин оказался полным гэ.

Каждый день остановка на обед — это война с самими собой. Каждый раз, стуча себя пятками в грудь, клялись на достархан не залезать, чтобы не расслабляться, много не жрать, и вообще, «быстренько перекусили и поехали». Разумеется, почти каждый раз заканчивалось это противоположным результатом. Как обычно, с обеда еле уехали.

«Языки» не наврали. Аккурат когда закончилась долина Сырдарьи, вдоль которой мы ехали довольно долго, и началась нормальная такая песчаная пустыня с ветром и пылью. Шел очередной ремонт дороги. Километров на двести.

Самых «приятных» мест, конечно, никто не фотографировал, потому что на остановках в мыслях была только вода и «когда же это уже кончится?». А в особо спокойных местах это выглядело примерно так.

Под конец дня, для полной, так сказать, картины, километрах в 15 от Бухары Назар-бабай проколол колесо, а потом еще Гога-ака потерял кофр, а мы потеряли его.

В Бухару ввалились затемно. Большой город, цивилизация, даже фонари вдоль дороги! Нашли с иголочки новый мотель у которого висел нарисованный на фанерке российский флаг, и вселились.

Бухара

Остановили такси. Естественно, Дэу «Нексия» с преклонного возраста мужиком за рулем. Когда тот понял, что мы хотим его ангажировать не на одну поездку, а надолго, тут же снял шашки с крыши и бумажки с ценниками из-под стекла.

Возраст Бухары (Бухоро-и-Шариф) превышает 2500 лет. Возникновение города связано с различными легендами и преданиями. В одной из легенд рассказывается, что сын царя Сиявуш прибыл в Бухару, женился на дочери царя Афрасиаба и построил там крепость Арк.

В древности Бухара входила в состав одной из областей Средней Азии — Согда, где уже во времена Александра Македонского была развита градостроительная структура. Существуют различные версии происхождения названия города. По одной версии, слово Бухара означает монастырь. По другой — обитель знания.

Это вроде центрального парка. называется архитектурный комплекс Ляби-хауз. Хауз это не по-английски «дом», а по-узбекски «пруд».

Самые дорогие отели выходят фасадами прямо сюда. Говорят, номер в самом-пресамом отеле здесь стоит от 150 долларов.

Это Ходжа Насреддин

Смотрел на днях старое советское кино про лампу Аладдина. Там все архитектурные и прочие бытовые мелочи, которые я видел вживую, очень здорово соблюдены, хоть и видно, что декорации для фильма делали специально, а не использовали реальные постройки.

Далее наш таксёр Рахмат, что значит «спасибо», отвез нас на комплекс Пои Калян.

Штука состоит из минарета Калян, мечети Калян и медресе Мири Араб. Если с минаретами и мечетями все ясно более менее, то что такое медресе я долго не мог понять. Помогла Википедия.

Медресе — это явление, которое сложно перевести на русский. Что-то вроде семинарии, но только в которой, помимо наук духовных, преподают и естественные. Там же живут студенты, там же учатся, там же совершаются всякие мусульманские церковные действа. Такая смесь университета и мечети.

Построил ее местный самый главный и почитаемый ученый, астроном, математик и прочая, и прочая Улугбек.

Это не горизонт завален. Это минарет кривой. Они у них везде такие. В Самарканде еще смешнее.

Какое количество труда вложено в отделку и украшения — уму непостижимо! Все мозаики выложены вручную из миллионов кусочков смальты! А вообще, для полного антуража не хватает тока джинна.

Напоследок оставили себе дворец эмира или крепость Арк. Википедия тут немножко противоречит Викимапии: первая говорит, что первое упоминание в летописях — 899-960 годы. н.э., вторая — что 3 век до нашей эры. так или иначе, штука древняя.

Площадь крепости — 3,96 гектара, длина стен — почти 800 метров. Правда, товарищ доблестный красный командир Михаил Васильевич Фрунзе в попытках захватить последний оплот эмирской власти в Средней Азии доблестной красной авиацией разбомбил Арк так, что до сих пор более 80% крепости представляют собой, как говорит Вики, «слежавшуюся глиняную массу».

Внутри к нам тут же прилепился какой-то мужик, сказал, что «экскурсия бесплатно и входит в цену билета». Поскольку по поводу денег мы вообще давно расслабились, махнули рукой и пошли с ним гулять. Персональная экскурсия для четверых — это вам не табуном по Третьяковке гулять. Кстати, весьма интересно и познавательно рассказывал.

На выходе, наш гид, все-таки, взял с нас денег за экскурсию. Рублей сто или двести за всех. Не жалко, в общем, — интересно было.

Измученные жарой и ходьбой мы вывалились на площадь Регистан. Вообще, в каждом городе свой регистан. Это так центральная площадь называется.

Нас встретил наш таксер и, посмотрев на наши замученные рожи, проводил в чайхану тут же неподалеку. Сказал, что это «правильная чайхана», ее начальник ОВД держит, тут хорошо кормят. Не обманул.

Напротив Арка стоит странная железка, до боли что-то напоминающая.

Оказалось, что это бывшая водокачка, которая сгорела, и из которой сделали просто архитектурную форму с легким намеком на купол мечети.

Построил эту водокачку общеизвестный инженер по фамилии Шухов. И поэтому она напоминает московскую первую телебашню, которая на Шаболовке.

После обеда вернулись в мотель, упаковались и выдвинулись в сторону Самарканда — главной жемчужины Средней Азии. Впереди культурная столица, граница, немного пугающий неизвестностью и эхом войны Таджикистан и наша главная цель — Памирский тракт.

Продолжение следует.