Курсы арабского языка: российские байкеры в иракской тюрьме |
|
|
|
Почему бы не прокатиться по Ближнему Востоку? Зимой померзли на Ямале*, пора и погреться! Грузия, горная Турция, Ирак, Иран и Азербайджан — отличный маршрут!
*См. "Мото" №3-2012
Да и компания проверена временем и дорогами. Все начинается отлично, проходим Грузию и Турцию. Но дорога полна сюрпризов, и от приключений до злоключений всего один шаг…
Граница Ирака. Размякший от жары асфальт. Держим направление на иракский флаг над бетонным забором и вышками с пулеметами. Военные, держась за гашетки, доброжелательно улыбаются. Они в недоумении. На фоне многокилометровой очереди бензовозов и дряхлых фур люди на мотоциклах выглядят сюрреалистично. Нас четверо. Я — из Питера, Олег Максимов — из Тулы, Саша «Вард» — из Лакинска, все на BMW F800GS. И Максим Игнатьев, сын Варда, на Honda XL1000 Varadero. Небольшая очередь в окошко. Наши паспорта в руках грузного курда. Подробно расспрашивает о маршруте, кивает головой, изучает бумаги. Пальцы сложены щепоткой и подняты вверх: «ждите». Приличная мебель, кондиционер и радушно принесенный чай. Ждать мы умеем… Через полтора часа возвращают паспорта. В них две большие печати, надписи на арабском. И предупреждение на английском: «Через 10 дней вы должны выбыть».
Не отъехали мы и километра, как какие-то люди в штатском просят предъявить документы и мотоциклы. Смеются, расспрашивают, приносят воду. Часто повторяют: «Руси — гуд!» Через полчаса почти выезжаем из пограничной зоны, но снова люди в штатском и пара военных с «АК-47» четверть часа расспрашивают о том о сем в тени бетонных блоков, некогда разрисованных веселыми американскими военными.
Вот и долгожданная заправка. Дешево: около $0,5 за литр 95-го. Но клапана зазвенели сразу же.
И все же мы в Ираке! Едем на Мосул. Пейзажи холмисты и пустынны. И жара!.. Дорога отличная, лишь загруженная фурами и местами с небольшой колейностью. И тут из-за горизонта показывается… колесо обозрения! Позднее мы узнали, что каждый мало-мальски приличный городок имеет свой «парк культуры и отдыха».
Глядь, по встречке мчатся два араба на СBR600! Толстый и тонкий, в майках, джинсах и шлепанцах. Машем друг другу. Через пару минут они догоняют. Останавливаемся и начинаем разговоры про жизнь. Парни добродушны, приглашают в гости, прокатиться по Ираку, проводить до Багдада и все такое. Только вот странные они какие-то… У одного татуировки по всему телу, у другого глаза врут. В этом месте перегружают товары с турецких машин на иракские (турки не хотят ехать вглубь страны). Начальник сей логистики — англо-говорящий приветливый курд — сильно удивлен гостеприимству наших новых знакомцев: «Будьте бдительны!» Мы внимаем, но далее едем вместе…
Начинаются будни иракских дорог: блокпосты на каждом шагу, военные и полицейские проверяют документы, расспрашивают о разном и — отпускают. Иногда удивляются маршруту. Вдоль дороги огневые точки с небольшими отрядами военных. Пулеметы, мешки с песком, техника…
На въезде в Мосул блокпост, больше похожий на пограничный переход. Нас останавливают и в сопровождении бронированного «Хаммера» препровождают до следующего. Проверка документов затягивается. Оживленные переговоры по рации, по телефону… Приглашают в домик, дают воды. Все приветливы и вооружены до зубов. Подъезжает еще один «Хаммер», подсвеченный синими огоньками и украшенный башенкой со станковым пулеметом. Им руководит майор, улыбающийся во все зубы. Он объясняет, что в Мосул сегодня не попадем, а для убедительности показывает видео с отрезанными головами и подобными ужасами. Впечатляет… «А Багдад по другой дороге», — вежливо показывают направление автоматами и поворотом башни броневика. Ясно различимая стрельба неподалеку еще более убеждает нас. Возвращаемся в Духок. Сопровождающие нас парни сильно огорчены…
Трафик. Разрешенная скорость – 100 км/ч, но машины летят гораздо быстрее. Встречный поток — отдельная дорога, но выезжающие с прилегающих дорог машины не стесняются ехать по встречке до разрыва разделительной. Темнота упала на дорогу мгновенно, но трафик не уменьшился. Многие ездят с дальним светом.
На въезде в Духок встречаем двух парней на GSX750. Они везут нас к себе в магазин, поят соком. Подъехал еще один на Transalp 650. Пообщались, хотя парни-курды почти не говорят по-английски. Узнав, что хотим в Багдад, стали стращать: мол, ехать туда не надо, «ведь там арабы!» и, позвонив кому-то, дали послушать звуки выстрелов на улице, повторяя: «Ноу Багдад! Ноу!» Успокоили, что не поедем… Парень на «Трансальпе» нашел гостиницу с подземной парковкой, $60 за огромный номер на четверых. Грузин Тимур расселяет нас, вспоминает службу под Наро-Фоминском как жизнь на другой планете, а заодно передает слова администратора о странности поведения наших первых знакомцев. Прислушиваемся и расстаемся с ними, презентовав исконно русский напиток.
Духок, огромный и современный, но с восточным колоритом. На базаре полный ассортимент снаряжения американской армии. Все дешево, охотно принимают доллары. Местное телевидение взяло у Варда интервью, засняли, как он покупает сувениры. Еда хорошая, $2-5 на человека. Фруктов валом. Лепешки фантастического вкуса. Множество людей в национальных одеждах, фотографируются с удовольствием. Женщины одеты строго, однако вечером в парке развлечений все уже нарядные, хоть и в платках. Платья поражают расцветкой, но фасон однообразен. Катание на колесе обозрения и наблюдение за отдыхающими правоверными стали отличным окончанием дня.
Выдвигаемся в направлении Киркука. По пути те же блокпосты, полиция. Повернули на Эрбиль, столицу иракского Курдистана. Поля с уже созревшими зерновыми, местами уже убранными. Оказываемся приглашенными на курдскую свадьбу, которую празднуют тут же, на обочине. Молодые в шоке, но приветствуют гостей сдержанно — такой обычай. Нарядные люди танцуют в пыли, поют и угощаются разными вкусностями, музыка звучит из машины.
По городу нас сопровождал китайский 125-кубовый мотоцикл с четырьмя детьми и тремя телефонами, непрерывно нас снимающими. Дороги широкие с отличным асфальтом, вдоль них центры продаж автомобилей всех марок.
По дороге на Киркук сворачиваем к ближайшим горам. Световое время еще есть.
Перед въездом в город очередной блокпост и приветствие капитана-араба: «Добро пожаловать в Ирак!» Курдистан Ираком они не считают. Заметно ниже уровень жизни: меньше дорогих авто, больше грязи. Появились люди в арабских одеждах. В центре города тормозит дорожная полиция: проверка документов. Мгновенно образовалась толпа. Вскоре появился начальник, всех разогнал, а нас проводили до гостиницы. Маленький неухоженный номер с древним кондиционером, который сдувает с кровати.
Вечером отправляемся за едой. Местные удивлены и обрадованы: похоже, русские не частые гости. Еды много и дешево. Чай и салат — бонус к шашлыкам. Гору лепешек подают к любому блюду. Спиртного нет нигде, даже пива. Но есть местный айран. Прошлись по улочке. Все лавки и дома закрыты, на окнах кованые решетки. Света мало. На перекрестке подходит уже знакомый нам офицер и спрашивает:
— Что случилось?
— Гуляем…
— После девяти на улицу нельзя!
И принялся втолковывать, что гулять по ночам не надо, а надо сидеть в отеле и всего бояться… Возвращаемся в гостиницу.
Утром выезжаем на Багдад. Через 15 км на блокпосту нас поворачивают на другую дорогу — мол, через Тикрит ехать опасно. Под городком Таза нас останавливают надолго. Осмотр вещей, мотоциклов, составление бумаг, изъятие мобильников… Пикап с пулеметом сопровождает нас в полицейский участок. Двоих заводят в тюрьму, двое на улице под присмотром вооруженных полицейских. Лежу под деревом, три часа текут, как смола на асфальте… Приносят воды. Звоним на родину, просим телефон консула. Но пожаловаться не получилось — нас уже отпускают, претензий к нам нет.
Но через 10 км история повторяется. Нас препровождают в расположение блокпоста, где сидит целый майор иракской армии и еще один без знаков различия. Угощают арбузом, извиняются и разрешают продолжить путь. Фотографии на память, и мы мчимся… еще 10 км. Тут нас сразу отводят в военный участок. «Майор спит. Ждите!» Ждем… Через час пьем чай с майором, беседуем. Он смотрит документы, куда-то звонит и по-отечески так говорит: «Знаете, граждане туристы, вечереет, и появляются плохие люди, которые будут рады встрече с вами…» Предлагает остановиться на ночлег в благоустроенной комнатке с кондиционером и душем. Бесплатно. Вечер скоротали вместе с военными, капрал привез нам еды и питья. За день прошли 35 км. Так нас встретила провинция Диалла…
Утром — пелена песка на горизонте. Лента дороги меж песчаных барханов пышет жаром. Пейзаж из фильма «Кин-дза-дза». Блокпосты, фуры… Песок… Облака пыли… Глиняные хижины… Пулеметы на обочинах, колючая проволока… На термометре +43,5°C. К остановкам привыкли, тем более, что дают ледяную воду.
Небо становится неотличимым от песка, солнце едва проглядывает на горизонте. Это "белый хамсин" — обжигающий штормовой ветер с песком. Видимость 10-20 м. Стоит зазеваться, и ты можешь не увидеть огни впереди идущего грузовика. Песок проникает везде, теперь его время! Здесь понимаешь, сколь тщетны наши попытки быть царями природы. Интересно, если это место родило цивилизацию, то как она должна умирать? А ведь есть еще "красный хамсин" — глиняный ветер.
Духок, огромный и современный, но с восточным колоритом. Все дешево, охотно принимают доллары.
Каждый шаг сопровождается поворотом пулеметов на вышках. Не торопят. Да и мы не спешим. Время, похоже, у нас будет…
Заезжаем опять на какую-то базу. Четыре периметра охраны. Вышки-пулеметы-солдаты-колючка.
Очередная остановка, проверка документов, вызов капитана, приглашение в домик, ледяная вода. Вооруженные люди настороженно, но дружелюбно следят за нами, разговор клеится плохо… Незнание арабского и гражданство России пока сильно облегчает передвижение. «Руси-гуд! Амрика-капут!» — и характерный жест ребром ладони по горлу или имитация стрельбы из автомата. Всем весело. Ждем… Приезжают люди в красных беретах, незнакомые шевроны. Двое в гражданке начинают составлять какие-то бумаги… Ситуация нам не нравится, но успокаиваемся тем, что все твердят про нашу безопасность. Прошло три часа… Звоню консулу. Разговор предметен и конструктивен. Передаю трубку главному. Общаются. Возвращает мне трубку, из которой слова, как мед: «Претензий к вам и вашим документам нет! Все это только для вашей безопасности. Они (военные) хотят вас отвезти в Багдад, в отель. Только не любят они мотоциклы, поэтому загрузят их в грузовик. Соглашайтесь!» После этого даже человек, который фотографировал нас у стены с развернутым паспортом, не вселял ужаса. Нас грузят в кузов пикапа, с нами трое солдат. Не всем нравится борода Варда. Сильно жалеют меня, мол, худой очень — на тебе шоколадку!
Выезжаем в Багдад. Песок. Жара. Охрана… Вдруг машина сворачивает по грунтовой дороге в пустыню. Куда? Зачем?.. Появляется асфальт и огромная военная база на горизонте. Несколько периметров охраны, четырехметровый бетонный забор… И указатель «Fitness»! Похоже, когда-то здесь жили «амрики» (американцы по-арабски). Сопровождающий нас капитан быстро возвращается, и мы едем дальше, уже по темноте. Опять сворачиваем на какую-то базу. Здесь обыскивают и забирают телефоны. Досматривают вещи на мотоциклах. Приглашают пройти в домик. Опять фотографируют. Видим папки с нашими делами. Все добродушны и приветливы, дают лепешки с мясом и апельсины. Говорят, что через час будем в отеле.
Едем по ночному Багдаду. Солдаты. Полиция. Блокпосты. Люди на улицах. Иллюминация. Магазины, кафе. Жизнь здесь есть! Но капитан почему-то не хочет брать адрес отеля… Возмущаться бессмысленно. Заезжаем опять на какую-то базу. Четыре периметра охраны. Вышки-пулеметы-солдаты-колючка. Останавливаемся у ворот. Пытаемся поднять упавший в кузове мотоцикл — не дают, срываются на крик. Выходит группа арабов в гражданке, рядом вооруженная охрана. О чем-то разговаривают, слышим «руси-руси-моторад». Строят нас и… надевают на головы мешки с резинками, а руки сковывают наручниками за спиной. Парни, без паники! Цепляют друг к другу. Темнота. Крики. Толчки. Куда-то ведут гуськом. Восьмое чувство подсказывает, что это не отель… Заводят в помещение. Со всех сторон сыплют вопросы на английском и арабском. Обыскивают. Забирают все из карманов. Второй телефон в мотоботах не находят. Снимают мешки. Зрение выхватывает решетки, камеры, охрану… Мозг отказывается верить, что мы в тюрьме. Заводят в комнату, на столе разложены медицинские инструменты. Охрана орет и перебирает эти инструменты. Характерный жест ребром ладони по горлу. Держимся, но нужен освежитель воздуха.
Входит какой-то человек и ведет нас через двери и решетки по опрятному коридору. Позади гремит засов. Мы оказываемся в кабинете начальника, очень похожего на Саддама Хусейна. Майор, около 50 лет, подтянут, на лице интеллект. Обстановка шикарная — ковры, кондиционер, плазма, компьютер. Все улыбаются. Наши телефоны и паспорта на столе. Приносят чай, только нам. Зная восток, отхлебываем по глотку — вроде, просто чай. Может, у меня паранойя? Это не может быть реальностью!.. Парни напряжены, пытаются крепиться, но получается не очень… Дальнейшая беседа превращается в допрос: «Цель? Маршрут? Зачем? Кто послал? Задачи?» Наши ответы, похоже, тут никого не убеждают. Переводчик (заключенный) очень смешлив и подобострастен, даже неприятен. Майор сообщает, что с нами и с документами все в порядке, но для безопасности переночуем здесь, в центральной военной багдадской тюрьме. Почему я ему не верю? Глаза? Интонации? Скорее, нестыковки во фразах и нежелание возвращать телефоны.
Нас провожают в комнату, похожую на камеру. Может, конечно, окно с решеткой, железная дверь с засовом снаружи и матрасы в целлофане ничего плохого и не предвещают… Сидим тихо. Выводят на ужин. Он запомнится надолго — два майора, три капитана, газировка, фрукты, мясо, лепешки, сладкий чай и… перекрестный допрос. Все сильно напряжены. Нам разрешают посетить туалет и душ. Надеемся, что это временное недоразумение.
Сон заключенного краток и тревожен. За окном всю ночь кого-то бьют, стоны и крики рисуют в голове неприятные воспоминания и медленно выдавливают надежду через пищепровод в известном направлении. Стараемся про будущее не говорить. Но намекаю парням, что можем здесь сильно задержаться, поэтому надо быть готовым ко всему.
Следующий день. Надежды на скорое вызволение все меньше. Нам разрешают смотреть телевизор и ходить в туалет, но в разных концах коридора вооруженные люди. С нами никто официально не разговаривает (списываем на местные обычаи). Еда стала скромнее, на всякий случай сушим лепешки. Весь день мы никому не интересны. Ожидание… Неизвестность не позволяет делать прогнозы. Немного успокаивала смс-переписка с Питером. Разговариваем о тех, кто борется за нас в России. Очередной ночной «концерт» за окнами не добавил бодрости, как и встреченные в коридоре его участники с мешками на головах.
Утром дверь распахивается, в камеру входят два майора и произносят: «Тудэй финиш!» Какой? Кому? Как?.. Ждем. После обеда ведут в кабинет. Там майор и пятеро в штатском. Судя по реакции хозяина, они главнее и мы им не нравимся. Понимаю, что один знает русский, но пытается от нас это скрыть. Начинают допрашивать: «Кто послал? Зачем? Фото? Видео? Телефоны?..» И ход: «Вот телефоны, звоните родным и скажите, что у вас все в порядке». Предлагаю не торопиться, а сам звоню консулу. Людям в штатском это сильно не нравится, но телефон не отбирают. Обрисовываю консулу ситуацию. Он долго разговаривает с майором, потом сообщает мне, что претензий к нам нет, нас отпускают. Но приехать за нами он не сможет, так как много дел. Довожу информацию парням и читаю в их глазах: «Нас кинули!» Майор через переводчика сообщает: «Консул сказал, что он знать вас не знает и за вами не приедет». А мы так верили в могущество нашей страны…
Нам говорят — ждать… Из вязи арабских слов только и разбираем: «Руси-руси-моторад». Приходит переводчик, фигурой напоминающий кеглю, люди в штатском оживляются. Нас разделяют, разводят по камерам.
Теперь допрашивают по одному. Тон сильно изменился. Четверо задают вопросы на арабском. Перевод трех предложений укладывается в три слова. Спич главного емок и краток: «У вас все плохо, сознавайтесь!» Оказывается, у нас поддельные документы… Интересно, об этом стало известно на пятые сутки нашего пребывания в тюрьме? А куда смотрели 22 раза на блокпостах и в полицейских участках? И кстати, кто их подделал? Все оформляли честно, а штемпели в паспорт поставили на границе.
Толстяк неутомимо повторяет, что нас все плохо. Вопросы сыплются один за другим и, похоже, ответы никому не интересны. Значит, все уже решено…
«Зачем вам фотоаппараты?», «Кто учил вас фотографировать?», «В Ираке смертная казнь за шпионаж! Сознайся, что ты шпион!» «Почему у вас спутниковый телефон?», «Вы женаты? Сколько детей?», «В Ираке смертная казнь за шпионаж! Сознайся, что ты шпион!», «Какое звание в турецкой разведке?», «Зачем МВД в Москве выдало вам мотоцикл?», «Почему у вас такая дорогая вещь, как iPad?», «Зачем КГБ послало вас в Ирак?», «Ваше звание подполковник. Почему не вы старший?»… И снова: «В Ираке смертная казнь за шпионаж! Сознайся, что ты шпион!» Шпион-шпион-шпион! Смертная казнь… Какие емкие слова, и какие у них красочные аллегории в мозгу… Или это эхо прошлого? Или у меня паранойя?..
На восьмом часу абсурдного допроса на очередную фразу о смертной казни я рассмеялся, обратив внимание на нелогичность предложения «Сознайся – смертная казнь», и попросил выдать мне пистолет, чтобы я застрелился сам. Похоже, зря…Толстяк вскочил, нервно заорал, и тут я получил первый удар сбоку по голове. Второй удар не добавил бодрости, и попытка поставить меня на ноги успехом не увенчалась. Меня кинули в кресло, а толстяк схватил за горло и стал трясти. Кажется, он меня убедил, хотя я не понимал ни слова… Засуетились, дали воды. Похоже, выглядел я не очень. Вывели на свежий воздух — во двор, к забору с колючкой. Уже хорошо! Мерцающие звезды над головой складывались в русские слова арабским алфавитом: «ИншАлла!» Видимо, мое довольное лицо с идиотским выражением в глазах произвело не самое благоприятное впечатление. Они подтащили меня к забору и стали пристраивать к нему, имитируя набрасывание проволоки на шею… Страх не приходил. В голове мысли: «Если затянут и отпустят, то голова просто отвалится. Я даже не успею ничего почувствовать… Интересно, а видеокамеры у них записывают? Стану звездой "Ютуба" и новостей…» Но тут меня отпустили и приказали встать лицом к забору. Было уже все равно, и я сел на песок. Интересен песок со следами цивилизации… Как крупно выглядят окурки и битые стекла среди отшлифованных песчинок… И как он похож на пляжный песок в Зелиногорске…
Мимо провели Олега, посоветовал ему крепиться. Если я выгляжу так же, похоже, дела у нас не очень…
В камеру меня вернули в три часа ночи. Там уже был Макс. За стеной Вард с Олегом. Разговариваем через розетку. Шлю SMS в Питер: «Sos!!! Шуток нет! Все по-настоящему! Мы в полной ж…..!» Спасите наши туловища! О спасении души мы просим позаботиться Бога… Вспомнил, как парень, проверяющий наши девайсы, обнаружил у меня в iPad Коран. «Ты мусульманин?» Киваю. Он встает и кладет руку мне на плечо: «Аллах сохранит тебя…» И тут я попал в шквал эмоций стокгольмского синдрома — такая благодарность вспыхнула в сердце. Наблюдая за парнями, обнаружил, что они пытаются очеловечить наших надзирателей. Но у меня нет сомнений: мы в плену, а они враги. И надо сделать все возможное, чтобы не сломаться и выбраться без потерь.
Утро, открывается дверь. На пороге толстяк. Предлагает подписать какие-то бумаги и сообщает, что если сознаемся, то нам дадут всего 10 лет. Если нет, то трибунал и, если повезет, пожизненное заключение… Выводят. Ведут знакомым маршрутом вдоль колючки. Вдоль забора стоят несколько десятков людей с мешками на головах, некоторые просто лежат… Зной и духота… Каждый шаг сопровождается поворотом пулеметов на вышках. Не торопят. Да и мы не спешим. Время, похоже, у нас будет…
Вводят в саму тюрьму, приказывают раздеться. Что нас ждет? Трибунал? Неужели 10 лет?! Начинаем раздеваться. Похоже, они в курсе, что мы слали SMS. Телефон в носке и мотоботах. Найдут — поколотят и отберут. Снимаю мотоботы, отдаю на досмотр. Их трясут, гнут, щупают. Телефон остался в носке. Включаю дурака и надеваю обувь. Крики и визги, машут руками: «Нельзя! Снимай обратно!» Пыхтя и сопя, медленно снимаю боты и роняю в них телефон. Снимаю футболку — они цокают, разглядывая мои дефекты. Но мотоботы им уже не интересны! Стоим голые. Ощупывают каждый шов. Забирают браслеты, крестики, часы, деньги, лекарства. Оставляют зубные щетки, мыло, пасту. Продолжая включать дурня, одеваюсь. Белье, штаны, носки… Быстро надеваю мотоботы, перемещая телефон вверх, пока парни суетятся перед охраной. Опять недовольство и разъяснение, что ботинки нельзя и мне выдадут тапочки. Киваю головой и начинаю гундеть про лекарства и хрупкое здоровье. Пока они межуются, засовываю трубку в носок и снимаю ботинки. Есть!
Составляют опись изъятого, на арабском — официальная передача наших тушек и имущества. Интересно, все ли вернут, особенно тушки… Кто-то уже порешал наши судьбы. Теперь терпение и ожидание. И неизвестность – что может быть страшнее?
Лекарства возвращают, но не все. Заводят в камерный отсек. Четыре камеры человек по 100-150. Решетки вместо дверей, двойные засовы. Духота. Грязь. Пыль. Настороженные взгляды. Нас помещают в камеру площадью около 100 м². Двухъярусные нары. 122 человека. Нам выдают разборные нары, с помощью местных сидельцев собираем их. Располагаем в угол. Ежели что, сможем забаррикадироваться и продержаться до прихода охраны. С этой же целью ныкаю три больших болта с гайками. По одному никуда не ходим, спим по очереди (все равно один матрас и нары на двоих).
Большинство «местных» сидит на полу, кто-то на нарах. Все арабской наружности. Большинству мы не интересны. Кто молится, кто разговаривает, кто спит. Воздух пропитан потом и страхом. Вокруг нас собирается человек шесть, с любопытством и озабоченностью беседуют с нами на смеси арабского с английским. Узнаем, что это тюрьма предварительная. Все ждут трибунала от трех недель до двух лет. Все — за разное. Один тычет в себя пальцем и сообщает, что убил 37 человек, потому что они были плохие люди, но власти говорят, что он — террорист. Другой дезертировал из армии, а потом в драке убил двоих. Третий, тщедушный, молящийся по пять раз в день, расстрелял с блокпоста гражданских. Похоже, из приличных только капитан старой закваски, он избил двух солдат за неподчинение. И все твердят о своей невиновности. Про нас уже в курсе, говорят, что шпионы — это круто и здесь их еще не было. Видно, нас пока не определили в тюремную иерархию — заминка в пищевой цепочке…
Предлагают чай и печенье, начинают дружно учить арабскому, и через пару часов мы знаем уже слов 30. Перед камерой лежит гора бутылок с водой, в ней не ограничивают. Приносят еду — один жирный чебурек на четверых. Но лепешки есть, и сокамерники угощают. Как долго мы будем у них в фаворе и уважении?.. Обольщаться на стоит. Везде камеры наблюдения. В туалет выводят. Перекличка, нас считают по головам. Отбой. Жизнь в камере не затихает. Спать не приходится, дремлем… Группируемся, и я снова шлю: «SOS!» Пока мы не умерли — мы живы! Теперь только ждать. Это я умею…
То ли утро, то ли просто побудка — времени суток нет, только режим и перерывы между кормом. И вдруг нас вызывают. Ведут в ту же камеру, где допрашивали. Ждем… Приходят тюремщики и один из тех, кто допрашивал. Приносят мешки с нашими вещами, требуют проверить. Проверяем — много чего нет (денег, карт и т.д.) Тычут в опись без наших подписей. Говорят только по-арабски. Прений не будет, берем мешки. Нас грузят в джип на задние сидения, еще два джипа сопровождения. Человек на переднем направляет на нас пистолет и говорит по-английски: «Сидеть тихо! Не разговаривать!» Везут какими-то окраинами. Бодримся… Едем больше часа и, судя по обстановке за окном, в какое-то приличное место. За окном активное движение, на тротуарах люди, пальмы, магазины. Проезжаем какие-то периметры охраны. Огромный дворец с пальмами и фонтанами. Охрана на воротах. Наших сопровождающих не пускают, авто — на спецстоянку. Нас подводят к воротам, обыскивают и забирают все, но телефон все еще в ботинке! Ведут в сильно охраняемое здание около дворца. На входе огромный логотип иракской армии и флаг Ирака.
Сажают в коридоре. Приносят наши вещи. Заводят в комнату, где их раскладывают на стол и начинают опять допрашивать, что и зачем. Наверное, передали в какую-то супер-специальную службу… Но вдруг зовут в другую комнату. Там видим высокого генерала иракской армии и человека, который представляется: «Болтаев Джамшет. Генеральный консул РФ…» Нас не бросили!!! Неужели освободят?!..
Генерал (начальник генштаба иракской армии) разговаривает с консулом. Нас о чем-то спрашивают. Отвечаем коротко. Потом вдруг генерал разволновался, поговорил по телефону, изменил тон… Нас выводят в другое помещение и опять расспрашивают про наши вещи: фото, видео, навигаторы, телефоны… Неужели не договорились?!.. Ведут обратно. Нас осматривает врач, и мы подписываем бумагу об отсутствии претензий. Парни хотят спросить про пропажи, но я предлагаю забить… Генерал объясняет, что Ирак - очень открытая страна для туристов, что, если бы запросили их заранее, нам дали бы сопровождение и гидов, и не произошло бы такого недоразумения. Теперь нас отпустят, а если мы решим продолжить путешествие, то нам окажут всяческое содействие. Мы киваем: «Претензий нет. И это самое запоминающееся путешествие в нашей жизни!» А можно нам срочно свалить отседова?!..
Выходим из штаба. На входе три бронированных джипа, десяток вооруженных бойцов российского посольства и два пикапа полиции Багдада. Нас сажают в машины, надевают на нас бронежилеты и коротко инструктируют: в случае подрыва или обстрела — не дергаться, лежать тихонечко, нас вытащат… Я в машине с консулом. Еду, волнуюсь, пахну… Давненько я не участвовал в войсковых операциях!
Краткая экскурсия по Багдаду в бронеавтомобиле — но уже нашем. Консул коротко вводит в курс событий, старательно опуская междометия… Я его понимаю – похоже, он давно не спал, и спокойный разговор, без «украшательств», дается ему непросто. Чувствую себя провинившимся школьником… Но понимаю — нас спасли! Вижу российский флаг над зданием. Ворота закрываются за автомобилем. Выхожу во двор — кругом славянские лица и доброжелательные, сочувствующие глаза… НАШИ!
Нас размещают в бомбоубежище — самом безопасном месте на территории посольства. И приглашают в баню! Как только в нос ударил запах настоящей бани, слезы пришлось размазывать вместе с соплями — МЫ У СВОИХ!
Потом — четыре перемены блюд, фрукты и… специальный подарок от посла. Не взял нас подарок — стресс сильнее алкоголя. И первая ночь свободы. Заснуть не мог — чудился звук открывающегося засова и чужая речь на гортанном языке…
На следующий день мы узнали подробности нашего освобождения. И о встрече с президентом Ирака, и о наших документах, и о действиях МИД РФ, и об огромной работе наших парней, и о пикетах, и о материалах на ТВ и в Интернете. Привезли мотоциклы.
Несколько дней мы ждали решения по выезду из страны, потом приобрели билеты на самолет турецкой авиакомпании. Мотоциклы обещают переправить позднее. В аэропорту нам в паспорта написали два слова по-арабски и поставили штамп в присутствии российского консула, его помощника, нескольких людей в штатском из спецслужб и МВД Ирака. Процесс посадки занял два часа. До самого конца мы ждали провокации. И в Стамбуле непрерывно крутили головой, не расслаблялись. И только вдохнув воздуха во «Внуково», я понял, что мы — дома. Ах, как я рад был видеть все эти знакомые лица! Спасибо вам всем, кто верил в нас и не бросил! Спасибо, Россия, что не бросаешь своих!
| Маршрут | С.-Петербург – Москва – Тула – Ставрополь – Владикавказ – Тбилиси – Цалка – Ахалкалаки – Карс – Агры – Ыкдыр – Ван – Заху – Дахук – Духок – Мосул – Киркук — Багдад | | Пробег | 4500 км | | Техника | Мотоцикл BMW F800GS | | Топливо | Аи-95 (Ирак) $0,4-0,9 | | Валюта | Динар ($1= IQD 1164) | Участники экспедиции благодарят компанию "БМВ Русланд Трейдинг" за помощь в организации поездки.
СВОИХ НЕ БРОСАЕМ! (текст и фото: Alex, портал Ruriders.com) Как гражданин РФ, я хочу гордиться своим государством. Я плачу налоги, тем самым содержу чиновников — чтобы наше чувство было подкреплено реальным механизмом защиты. Но если нанятый мной чиновник «перетягивает одеяло» на себя, я начинаю сомневаться в подлинности чувств. Реакция мотосообщества на "иракскую историю" — ярчайший тому пример. Мотоциклисты не понаслышке знают, что такое братство и взаимовыручка. В этот раз они вылились в акции у посольства Ирака. Когда мы не видим (или не верим), что государство выполняет свои функции, то вынуждены действовать на свое усмотрение. Взбесил не только сам факт ограничения свободы парней, но и отсутствие видимой реакции государства. Если бы ее не последовало, на следующий день уже не три сотни, а тысячи ревущих моторов не просили бы о «содействии в освобождении», а задали прямой вопрос: «Какого черта пять дней до парней, сидящих в иракской тюряге, не могут доехать работники МИДа в Багдаде?!"
Так что же случилось? Давайте по порядку…
Для въезда на территорию Републики Ирак необходимо получить въездную-выездную визу в консульском учреждении, а при въезде поставить в паспорт два штемпеля — один пограничный, второй "миграционный". В "миграционном" указывается, что по истечении десяти дней с момента въезда нужно покинуть страну или встать на учет в определенном ведомстве.
За плечами парней десятки путешествий по всему миру, и они знали, что нужно для легального транзита. За помощью в получении виз группа из семи человек обратилась в московскую турфирму, которая уже организовывала визовую поддержку при поездке в Иран. Она предложила помочь с визой и для Ирака. Документы предоставлены, деньги заплачены, визы получены. Первая группа — Яков, Виталий и Раиса — спокойно путешествует по Ираку, живет три дня в Багдаде, гуляет ночью по городу, посещает Вавилон… Спустя 10 дней по тому же маршруту, точно с такими же документами в Ирак заезжает наша «счастливая» четверка.
Кто из нас, получая визу в турагенствах, проверял ее подлинность? Как парни могли догадаться, что арабские письмена и печати — это не те каракули, которые должны быть? Друзья подтвердили — претензий к их визам нет. Что еще?.. Как я узнал позже, надо доехать до консульства, выдавшего визу, и позвонить в посольство, уточнить обстановку. Кто хоть раз это делал?.. На официальном сайте МИДа информация о порядке въезда в Курдскую автономию Ирака не менялась с марта 2010 года, а информация об Иракесодержит минимум данных. Виза, показанная как «висящая на сайте правительства Ирака», оказалась 1985 года. Перерыв Интернет, я не нашел действующего варианта. В посольстве под благовидным предлогом мне ее тоже не показали… В общем, исходя из имеющейся в публичном доступе информации, никак нельзя было предположить, что где-то закрался обман.
Виза, показанная как «висящая на сайте Правительства Ирака», – образца 1985 года.
16 мая. Въезд в Ирак. В паспортах положенные штемпели. Как таковой границы между регионами Ирака нет. После въезда на арабскую часть начались остановки только из-за самого факта появления мотоциклов. Ни у одного военного или полицейского вопросов к документам не возникло. В самом деле — кто знает, как должна выглядеть виза его собственной страны, кроме пограничников? Но у них тоже вопросов не было!
Первое длительное задержание, первый звонок консулу РФ, который посоветовал валить из Ирака. Второе — через 15 км, досмотр и ночевка в полицейском участке. Утром полиция желает счастливого пути. Но на подъезде к Багдаду что-то смутило молодого лейтенанта. Звонок консулу ничего не изменил. «Какого черта вы поперлись? Я же предупреждал! Теперь придется вас вытаскивать. Но претензий к вашим документам у них нет». Тем же вечером парней и мотоциклы отправляют на военную базу (и одновременно тюрьму) Мусанна.
21 мая от парней приходит SMS с их координатами. Место подтверждается GPS-датчиками на мотоциклах. Информацию передаем консулу.
Вечером 22-го приходит информация от телеканала РЕН ТВ, что парней освобождают и вывозят на машинах в Турцию. Утром 23-го парни прислали опровержение. Пытаемся связаться с консулом — получаем рекомендацию не поднимать шум и не распространяться на данную тему, сегодня парней освободят, он лично заберет их. Ждем. И нам, и журналистам с РЕН ТВ было сказано, что выезд за пленниками состоялся. Потом начались непонятки, типа «жду ребят в посольстве», «нужно сопровождение» и т.п., а под вечер общение прекратилось вовсе. Решаем ждать до утра, и если парней не освободят, начинаем подключать все доступные нам средства.
Предположим возможное развитие событий: нота консульства РФ уходит в МИД Ирака и там месяца на три зависает, потом, если повезет, придет отписка, что вопросом занялись, ответ ждите через четыре месяца. И так далее… Документооборот в арабской стране может затянуться до бесконечности.
Днем 23 мая по телефону консул объясняет Олегу, что приехать за ними не сможет. Мысль одна: «Нас кинули, ща будет пипец…»
Понятно одно — виза, полученная в Москве, поддельная. Бумажку слепили из нескольких документов, попавшихся умельцам в руки. А консул, якобы подписавший бумаги, с июля 2011 года в Москве не работает и живет в Багдаде. Это заставило "людей в штатском" уверовать, что они имеют дело с диверсионной группой во главе с «капитаном Варданянцом».
Бумага из посольства, на основании которой были получены въездные визы на границе. Она-то и оказалась подделкой.
В Москву приходит SMS: «СОС! Нас обвинили в шпионаже грозят смертной казнью и бьют обвинение в подделке визы». Текст передан журналистам, выходят выпуски теленовостей. Сообщение о событиях в Ираке на двое суток зависло в топе интернет-новостей. Реакция – стихийный митинг у Иракского посольства 24 мая (всем, кто участвовал, огромный байкерский респект!). В шесть вечера ВВС передает сообщение главы МИДа Ирака о приказе отпустить парней.
25 мая — долгожданное освобождение! Первое появление ребят на телеэкранах. У многих сложилось впечатление, что парни врут и оговаривают себя. Но говорить правду, находясь в центре Ирака, они не могли. Выездной визы им так и не дали, но дипломаты договорились с МИДом Ирака, что выпустят парней без нее. Сажали прямо на борт.
В аэропорту Внуково парней встречали, как героев. Толпа журналистов, слезы любимых, крепкие объятия друзей. Мотоциклы пока на территории посольства РФ в Ираке. Надеюсь, эту преграду преодолеть проще, чем багдадские застенки…
Попытка некоторых СМИ осветить ситуацию в духе «сами виноваты, зачем поперлись», говорит лишь о серости и недалекости авторов. Во всем мире люди, путешествующие на мотоцикле, это особая категория туристов. Мотоциклист живет только в дороге, порой с привкусом экстрима. Мотоцикл расширяет возможности, дает свободу выбора.
В этот раз государство показало, что за спинами багдадских узников стоит верный и сильный партнер. «Своих не бросаем!» — вот верный признак крепкого тыла и повод для гордости. Пример реальных действий государства вселяет надежду, что в будущем этот лозунг превратится в принцип работы всех государственных учреждений, от консульства до собеса.
|
|
